O coração de Ricardo Reis agitou-se, desconfiará o Victor de alguma coisa, será já conhecida a revolta dos marinheiros, Os barcos e o rio, respondeu, também poderia ter falado das fragatas e das gaivotas, poderia igualmente ter dito que ia apanhar o cacilheiro, gozar o regalo da travessia, ver saltar as toninhas, limitou-se a repetir, Os barcos e o rio, afastou-se bruscamente, consigo mesmo dizendo que fora um erro proceder assim, devia era ter mantido uma conversa natural, Se ele sabe alguma coisa do que está para acontecer, com certeza achou duvidoso ver-me ali.
Сердце Рикардо Рейса забилось чаще, не заподозрил ли Виктор чего-нибудь, не пронюхал ли о готовящемся мятеже: На корабли и на реку, ответил он, а ведь мог бы сказать о фрегатах и о чайках, и в равной степени оказался бы в состоянии сообщить, что собрался прокатиться на речном трамвайчике, посмотреть, как прыгает в воде тунец, но ограничился тем лишь, что повторил: На корабли и на реку, и резко отстранился, подумав, что так поступать не следовало, а правильней было бы поддержать ни к чему не обязывающий разговор: Знай он о том, что готовится, без сомнения, заподозрил бы неладное, увидев меня здесь.